Религиозные воззрения тайцев от древних времен до первого знакомства с христианством
Невозможно понять особенности Буддизма в Таиланде в отрыве от исторического становления таиской государственности, религиозных и культурных заимствований, самым невероятным образом переплетшихся в мировозрении тайцев. Эти особенности вполне сложились к началу христианской проповеди в регионе и до сих пор оказывают самое непосредственное влияние не только на духовную, но и социально-бытовую жизнь Королевства. Проследив процесс формирования религиозных особенностей тайцев, можно понять и объяснить тот феномен, когда при традиционной терпимости тайцев к любым религиозным учениям сегодня в Таиланде исповедуют Христа, как Бога и Спасителя около 0,6%-0,7% от общего населения страны
|
| Статуя Изумрудного Будды в Ват Пракео – главная буддийская святыня Таиланда |
Древняя история Таиланда (Сиама) досконально неизвестна. Тем не менее, не без оснований можно предположить, что религия древности представляла собой смесь трех элементов: анимализма, культа предков и поклонения местным богам плодородия. Особенно почитались водные боги плодородия в виде нага – мифической кобры с несколькими человеческими головами. Такие выводы можно сделать по дошедшим до наших дней произведениям искусства Поздний неолит в Юго-Восточной Азии (конец II- начало I тысячелетия до н.э.) часто называют мегалитическим периодом. Сооружения подобного рода, служившие, главным образом, для отправления культа предков найдены на востоке Таиланда. Была также распространена вера в магию, по мнению прототайцев, влияющая на человека или природные явления Следы этих древних верований можно обнаружить вплоть до настоящего времени17.
У монкхемрских племен, как и у многих других племен древности, верховным жрецом обычно становился вождь. Первоначально, вожди-жрецы только лишь осуществляли мистическую связь племени со священным камнем, олицетворяющим умерших предков – покровителей и Землю-производительницу всех благ. Но, чем более устойчивее становился материальный избыток общества, тем больше укреплялся авторитет и власть вождей-жрецов. В этой глубокой древности и были заложены основы сакрализации верховной власти, еще более укрепившиеся в результате завоевания Таиландом (Сиамом) Ангкорской империи к середине XV в., где существовал культ Девараджи (бога-царя)18. И поныне тайцы относятся к своему монарху с религиозным почитанием, а король Таиланда до сих пор выполняет некоторые жреческие функции, восходящие к первобытной эпохе. Такая сакрализация верховной власти нашла свое отражение в лингвистике. Современный тайский язык сохранил и использует по отношению к королю те же слова и термины, которые используются по отношению к почитаемым божествам, Будде, в религиозных церемониях и никогда не употребляются в повседневной речи. Даже в христианстве, по отношению к Богу Отцу, Господу нашему Иисусу Христу, а в католичестве и православии к Пречистой Деве Марии, заимствованны те же самые словесные формы и выражения и попытки найти им эквивалент никогда не приживались в тайском менталитете. Приведем несколько примеров:
พระเจ้า(Пра-тьау) – Бог, Будда, Ваше Величество, (в обращении к королю), Ваше Высочество (в обращении к наследному принцу)
พระองค์ (Пра-онг) – Бог, король, Его Величество (употребляется вместо имени), отчасти соответствует местоимению Он (в отношении Бога, короля )
ทรง (сонг), ทรง+глагол (специфическая глагольная приставка, указывающая, что действие совершено Богом, Буддой, каким-либо божеством или королем)19
Языковые примеры, подобные этому можно приводить во множестве. Но вполне очевидно влияние анимистических традиций в истории Таиланда, вплоть до современности20.
Создание государства и классов у монских племен, населяющих территорию древнего Таиланда (Сиама), было в значительной степени ускорено на рубеже нашей эры тесными торговыми и культурными связями с Индией. К этому времени относится т.н. первая волна индианизации населения Юго-Восточной Азии. Индийские купцы, миссионеры, переселенцы, устремившиеся в регион Юго-Восточной Азии, несли с собой технику и культуру более высокоразвитой страны. Причем, это движение на восток не носило завоевательный характер. Раскопки в Пангтаке, Накомпатоме, Утонге, Петбури и других местах монской цивилизации показали, что уже в первых веках нашей эры на территории современного Таиланда (Сиама) были обширные города с величественными храмами, относящимися, как к индуистской религии, так и к буддизму. Вторая причина глубокого влияния Индии на культуру монов заключалась в том, что индийцы появились на территории этих земель, когда здесь начался распад родового строя. Подобно тому, как развивающиеся древние общества германцев и славян воспринимали формы христианской культуры у Рима и Византии, народы Юго-Восточной Азии воспринимали культуру Индии21.
Буддизм-Тхеравада (учение старейших) также был привнесен в Таиланд (Сиам) индийцами. Благодаря своей исключительной веротерпимости, он мирно уживался в начале с индуистскими верованиями, а позднее занял господствующее положение в стране и стойко противостоял распространению ислама и христианства.
Для получения более подробных сведений о древней и раннесредневековой истории Таиланда (Сиама) необходимо обратиться уже к китайским источникам. Первое упоминание о территории будущего Таиланда (Сиама) здесь встречается в летописи «Цянь Хань шу» (История династии Хань) составленной в I веке н.э., а затем в летописи «Лянь шу». Суть историй, записанных в них, вполне подтверждает тезис о первоначальном господстве индуизма (брахманизма) на территории Таиланда (Сиама) и замены его впоследствии буддизмом. Западные историки считают, что именно в это время происходил официальный переход от языческого периода в истории страны к индуистскому. К середине IV века Фунаньская империя, существовавшая ранее, распалась, и на территории современного Таиланда (Сиама) появились в то время пять новых государств, каждое из которых контролировало какой-нибудь важный торговый путь. Но, следует заметить, все они имели общие религиозные воззрения, что впоследствии позволило создать единое государственное образование, связанное общими индуистскими и буддистскими верованиями.
С первой трети V века н.э. можно говорить о второй волне индианизации территории Юго-Восточной Азии, что связано с победоносными походами индийского императора Самудранупты, закончившего к 375 г. завоевание значительной части Индии. Это повлекло за собой эмиграцию из страны большого числа его политических противников, особенно южных аристократов, в результате чего в Восточном Индокитае индуизм на несколько веков занял положение господствующей религии, а буддизму пришлось ограничиться второстепенной ролью, тогда как в Западном Индокитае скорее сложилась обратная ситуация. После 635 г., эти отдельные мелкие государственные образования вошли в состав первого крупного государства на территории Таиланда (Сиама) Дваравати.
Под историей Дваравати понимается история центрального Таиланда с середины IV по начало IX века. Далее китайские ученые средневековья и нового времени неизменно помещают в бассейн реки Менам т.н. «Красную землю» или Читу. Возможно, что и самое слово «Сиам» происходит от санскритского «шьяма»–«коричневый» (есть версия, что это название происходит от цвета почвы). Границей между Дваравати и Читу, по видимому, служила река Менам (нынешняя Чаопхрайя). Считается, что государственной религией в Читу был буддизм махаянского толка, что можно считать свидетельством того, что в VII веке в регионе Юго-Восточной Азии еще не произошло резкого раскола между двумя основными школами буддизма. Видное место в государстве занимал и индуизм. Брахманы пользовались большим влиянием при дворе правителя Читу. Что касается Дваравати, то и там археологические находки свидетельствуют о видной роли индуизма в преимущественно буддийской стране.
XIII век – критический период в истории Индокитая. К концу века рухнули не только Кхмерская империя, но прекратили свое существование древнее бирманское царство Паган и монское Харипучайя. Причина катастрофы заключалась, с одной стороны, в завершении завоевания Китая монголами и последовавшей за тем мощной волны миграции тайских племен на Индокитайский полуостров из Южного Китая, а с другой, – во внутренней дряхлости самих этих раннеклассовых государств. С IX века у кхмерских царей появляются наемники-тайцы. Здесь их называли «сиам» (точное значение слова так и неизвестно). Но начиная с XIII века, как местные народы, так и китайские летописи называют Сиамом таиские государства на территории современного Таиланда– Сукхотай, а затем Аютхаю.
Политическая история государства Сукхотай последующих сорок лет освещена крайне слабо. Первая, дошедшая до нас надпись на тайском языке, принадлежит приемнику Пан Мыанга – основателя династии суккотайских королей, Раме Камхенгу (1275-1318 гг.) и датируется 1292 г. В истории Таиланда (Сиама) этот период называется Сукхотайским. Под флагом борьбы со «злодеяниями» Кхмерской империи Рама Камхенг развернул наступление на подчиненные ей земли. К половине 90-х годов XIII в. Рама Камхенг оккупировал весь Малаккский полуостров. На западе был установлен протекторат над Южной Бирмой. К концу XIII века положение тайских государств стабилизировалось настолько, что в 1296 г. государство Менграй, после консультаций с союзниками, основывает новую столицу – Чиангмай. Под этим названием (позже, под названием Ланнатай – «миллион рисовых полей») выступает в истории новое северо-тайское государство, которое просуществовало до 18 века.
Разноплеменный состав обширной державы Рамы Камхенга обязывал правителя к особой осторожности в национально-религиозной политике. Фактически, именно Рама Камхенг закладывал основы веротерпимости уже на государственном уровне. Стоит обратить внимание, что само название народности «таи» переводится как «свободные», указывая на то, что коренные тайцы, в отличии от древнего населения долины Менама, не знали никаких форм личной зависимости.
Безусловно, цементирующую роль в становлении нового общества сыграло распространение в Таиланде в XIII веке буддизма Тхеравада. Однако , Рама Камхенг, учитывая религиозную разнородность подданных, тактично поддерживал и древние народные верования, упорно сохранявшиеся в местной крестьянской среде. Так надпись 1292 г. сообщает «К востоку от мыанга Сукхотай находится источник, вытекающий из холма. Прана Кхабун. Дух-покровитель и божество этого холма выше всех других духов страны. Пока монархи Сукхотая достойно отправляют его культ и делают ему ритуальные жертвоприношения, страна спокойна и процветает»22 Такая религиозная политика монарха закладывала основы веротерпимости и способствовала быстрейшему слиянию пришлого и коренного населения, создавая ту религиозную «всеядность» тайского буддизма, которая присуща ему до сих пор.
После смерти Рамы Камхенга, при его сыне Ло Таи (1318-1347) держава Сукхотай проявляет признаки упадка. В момент вступления на трон сына Ло Таи, Лю Таи (1347-1370) под властью сукхотайского правителя остался лишь осколок прежних владений. Произошел распад державы всего за три десятилетия.
Новая экономическая ситуация, торговые интересы требовали новой консолидации страны, но на этот раз с центром на юге. Началась история новой династии, объединившей большую часть Таиланда (Сиама) в составе Королевства Аютхая, более известном, как Сиам.
В 1350г. Рама Тхибоди I. (1350-1369гг.) основывает новую столицу Аютхаю в стратегически важном месте – на слиянии рек Менама и Пасака и принимает титул короля. Именно при нем началась серия войн, главной целью которых был угон населения с чужих территорий на свою, что привело к еще большей разнородности религиозных традиций и верований, так как на протяжении своей ранней истории различные народы Юго-Восточной Азии развивались в высшей степени индивидуально. Все эти обычаи и верования в течении веков переплавлялись вместе с буддизмом и индуизмом в причудливую религиозную смесь.
Еще внук Рамы Камхенга Лю Таи, будучи наследником престола Сукхотая написал в 1345г. трактат, в котором перечислял, каковы, с его точки зрения, должны быть обязанности буддийского государя. Лю Таи получивший за благочестие почетный титул Таммарача («Король дхармы»), был незаурядным человеком, глубоко изучившим философию, астрономию, буддийский космологический трактат «Трайпумикат». Здесь стоит согласиться с позицией таиландских историографов в том, что король Таммарача впервые попытался применить теорию гуманизма, в ее буддийском толковании, к своей политической практике. Тем не менее, в 1438 году потомки Таммарача II окончательно отстраняются от власти и территория Сукхотая поглощается королевством Аютхая или Сиамом.
Во второй половине XIV в. в Сиаме происходят административные реформы, направленные на дальнейшую централизацию власти, а в XV в. они увенчивается реформами короля Боромотрайлоканата (1448-1488 гг.), которые законодательно оформили систему сиамской феодальной государственности. Законы принятые в 1450-1454гг. действовали до конца XIX в.
Среди многих западных историков существует практически единодушное мнение, что прелюдией к реформам Боромотрайлоканата явился захват сиамскими войсками в 1431г. столицы, пришедшей в упадок Кхмерской империи – Ангкора и последовавший за тем массовый угон в Сиам представителей кхмерской верхушки (брахманов, чиновников, юристов и.т.д.). Это подтверждается санскритской терминологией, несомненно заимствованной через Камбоджу.
Как писалось выше, еще на заре исторического развития прототайских и монских племен постепенно формировался культ обожествления вождя-жреца, который с захватом Ангкора значительно усилился. Культ Девараджи (бога-царя), заимствованный из Ангкора, как нельзя лучше прижился в национальном тайском менталитете.
Не случайно, поэтому, в Таиланде (Сиаме), стране, позиционирующей себя, в общем-то, чисто буддийской, тем не менее крайне сложную и торжественную церемонию коронации монарха, превращающего простого смертного в некое божественное существо, и являющуюся важнейшей государственной акцией с XV века до наших дней, выполняют не буддийские монахи, как стоило бы, кажется, ожидать, а придворные брахманы23 – прямые наследники брахманов Кхмерской империи, которые полностью находятся на содержании короля. Однако, многочисленные религиозные заимствования, накладывающиеся на специфический тайский менталитет (напомним, «таи» «свободные»), также как и усвоение моральных ценностей буддизма, шло своим «тайским» путем, постепенно приобретая значительные отличия, как самого религиозного мировоззрения тайцев, так и сиамской государственной системы, формировавшейся во многом за счет этого мировоззрения. Этот феномен крайне трудно понять европейцам, имеющим иное восприятие действительности. Например, европейцы того времени (да, наверное, и нынешнего не могут объяснить, как, при обожествлении короля, при его абсолютной власти (до периода правления короля Рамы VII), сиамская монархия не стала самодержавной деспотией? Ответ прост: король Сиама был не просто монарх, а именно буддийский монарх, и потому не был волен поступать, как ему вздумается. До сих пор, как это закреплено в Конституции современного Таиланда, король обязан быть по вероисповеданию буддистом. И сегодня , король, единственный человек в стране, на которого не распространяются законы религиозной толерантности. Его Величество, как символ единства нации, не может изменить свои религиозные воззрения.
Стоит вообще поставить вопрос, в какой степени буддизм является религией и в какой степени он является философией? Будда никогда не учил о Боге и не толковал понятие Бога, он давал лишь нравственные и философские ориентиры жизни. В этом следует согласиться с мнением диакона Андрея Кураева, который пишет: «Будда спасает от незнания и спасает своим учением. Христос спасает от смерти и спасает Своим Крестом. Быть христианином – значит верить в Христа (а не в учение Христа), быть христианином – значит исповедовать тайну Спасения, совершенную Крестом Господним, а не просто соблюдать десять, (кстати Моисеевых) заповедей»24. Говоря о своих собратьях, родных мне по крови, автор полностью относит к ним слова св. апостола Павла, проповедавшего язычникам, который искренне их любил и поэтому хорошо знал. Этот человек, названный Церковью первоверховным апостолом сказал: «...не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах...»(Рим. 2, 13-14). И не забудем, Будда учил более чем за 500 лет до Рождества Христова. Когда св. пророк Даниил еще только предсказал начало «семидесяти седьмин»25 оставшихся до прихода в мир Спасителя, Будда призвал своих последователей к воздержанию, к «серединному пути» в этой жизни, что, впоследствии святыми Отцами Церкви было названо «царским путем».
Так как же все-таки конкретно отразилось нравственное учение буддизма на формировании тайской монархии? Вступая на трон, сиамский король приносил присягу из 26 пунктов, в которой обещал не только править справедливо и заботиться о подданных, но также подавлять в самом себе дурные наклонности характера26.К чести Таиланда можно сравнить эту королевскую присягу с, практически современной ей, английской «Великой хартией вольностей», чтобы увидеть ее несомненное превосходство перед западным аналогом. Дальнейшие законы Боромотрайлоканата в сфере государственного управления и администрирования еще больше способствовали возвышению буддизма и уходу индуизма и анимизма на второй план, а точнее, расплавлению в буддизме. Так, для индуизма, одним из неоспоримых правил, является деление на касты, что было неприемлемо для тайцев и что не признавал буддизм. Законы Боромотрайлоканата не только не закрепляли какое-либо кастовое деление, но и к наследственной знати причисляли только прямых потомков короля и не далее чем до пятого колена. Даже деление населения на то, что в Европе называли сословиями, было крайне условно. Население формально делилось на две части – военную и гражданскую. Но в условиях войны весь народ должен был сражаться под знаменами короля, защищая свою страну, также как в мирное время военная часть населения должна была заниматься производительным трудом.
Процессы, происходящие в Юго-Восточной Азии в этот период, постепенно усложняются появлением нового мощного религиозно-политического фактора – исламизации региона.
В конце XIII в. в Юго-Восточной Азии начали ощущаться результаты деятельности исламских проповедников. Марко Поло, посетивший суматранский порт Перелак в 1292 г., отмечал, что его население уже было обращено в ислам. Под влиянием Северной Суматры в ислам перешел монарх Малакки, с усилением мощи которой в XV в. ислам приняли малаккские вассалы в материковой части страны. Торговые связи Малакки способствовали проникновению ислама в другие страны, чьи правители пополнили ряды сторонников новой веры.
Однако принятие ислама правителями не означало распространения этого процесса на их подданных. Ситуация, которая наблюдалась в прежние времена, когда индуизм и буддизм вводились при царских дворах, повторилась в странах Юго-Восточной Азии и с исламом. Не происходило никаких массовых обращений, не случилось никакого разрыва и в культурной жизни народов. Просто малайская цивилизация на протяжении столетий вбирала в себя элементы ислама, как раньше впитывала элементы индуизма и буддизма, а позже – основы западной культуры. И именно этот эволюционный процесс позволил впоследствии занять исламу в регионе Юго-Восточной Азии достаточно сильные позиции.
Исламизация Малакки укрепила положение малаккских султанов настолько, что они стали в состоянии давать отпор притязаниям Таиланда (Сиама). Малаккский султанат решительно вырвал у Сиама роль ведущей торговой державы в Юго-Восточной Азии. Утрата этих позиций не могла не привести к известным переменам в сиамской экономике и политике. Столица сиамского государства временно переносится в северный пограничный район. Ею становится г. Питсанулок. Затянувшемуся военному противостоянию с Малаккой, длившемуся в период правления короля Боромарача III (1488-1491 гг.) и Рамы Тхибоди II (1491-1529 гг.), неожиданно положило конец вторжение внешней силы. В 1511г. Малаккой овладели португальцы. Вместе с военными кораблями португальского флота в регион прибыли и первые христианские миссионеры-католики. Начались попытки христианизации Юго-Восточной Азии и Таиланда (Сиама), в частности.
Подводя итог вышеизложенному, можно сделать следующий вывод:
- К моменту начала христианской проповеди в менталитете тайцев укоренилась религиозная смесь буддизмо-индуизмо-анимизма, традиции и обряды которых за более чем 2500 лет истории прочно вошли не только в сакральную, но и бытовую жизнь народа. Буддизм, в этом варианте, стал культурообразующей религией нации.
- Само государственное устройство страны было обеспечено этой религиозной буддийской толерантностью, сыгравшей роль государственно-образующего фактора, ставшего своеобразным символом самоидентичности нации. В сознании народа понятия «таец» и «буддист» стали синонимами.
- Сознание тайцев, было готово принять христианство, но исключительно в системе тех религиозно-моральных ценностей, которые сложились к этому времени, т.е. принять Христа, как еще одно воплощение Будды.
- Слова Господа нашего Иисуса Христа: «Я есть путь и истина и жизнь»(Ин. 14, 6) были повторены в Таиланде (Сиаме), очевидно, не теми и не так. А религиозная толерантность, как социальное явление, привела в этом случае к совершенно непредсказуемым последствиям – тайцы не услышали и не поняли Христа, с ужасом отшатнувшись от проповеди исключительности христианства как единственного пути спасения, сочтя эти слова гордостью и самомнением.
